Кольца духов - Страница 63

По полу комнаты что-то прошуршало. Даже в безмолвии камня и ночной тиши Тейр сумел уловить этот звук только потому, что все его чувства были напряжены. Но и змея, очевидно, его услышала. Ее голова приподнялась, закачалась из стороны в сторону, а затем виток за витком пресмыкающееся соскользнуло с ноги Тейра и выползло из-под холста. На это, казалось, ушел целый век. Тейр еще несколько секунд удерживал дыхание, затем с шумом выдохнул, стремительно выкатился из-под стола, послужившего ему тайником, и сразу вскочил на него. Почти опрокинул железный канделябр, но успел, не видя, схватить его, прежде чем он загремел бы, ударившись об пол. Его глаза после непроницаемой тьмы под холстом кое-что различали в смутном отраженном свете звезд, проникавшем сквозь окошко в толще скалы, – очертания стола под ним, ящиков на козлах. Но чтобы углядеть гадюку, такого света было мало.

– Мастер Бенефорте, – произнес он дрожащим голосом. – Вы бы не зажгли мне одну свечку? – Никакого отклика. – Ури? Прошу тебя, – добавил он совсем уж нерешительно.

Трясущимися руками Тейр пошарил по столу. Бумаги, ножи, холодные металлические инструменты. Коробочка. С трутом? Тейр открыл, но в ней был только мягкий порошок. Он чуть было не лизнул палец, чтобы по вкусу определить, что это такое, но вовремя спохватился и тщательно вытер палец о тунику. С пола доносились странные шорохи, щелчки, и вдруг раздался мучительный писк, который Тейр постарался пропустить мимо ушей. Способны змеи влезать по ножке стола? Ему доводилось слышать о змеях на деревьях.

Вторая коробочка, потяжелее, оказалась тем, чем нужно. Сталь и кремень приятной тяжестью легли ему на ладонь. Он выбил искры: при их свете нашел трут и после нескольких попыток сумел зажечь щепочку. Она почти погасла, пока он подносил ее к фитилю; но затем крохотная голубая сфера, пропитанная воском, разгорелась желтым пламенем. Стоя на коленях перед ним, Тейр решил, что еще никогда не видел огня прекраснее. Он поджег от него щепочку и засветил остальные шесть оплывших огарков в канделябре и только тогда поискал взглядом гадюку.

Неудивительно, что ему казалось, будто она никогда не кончит сползать с его ноги. В ней было добрых четыре фута. Она свернулась у стены возле блюдца с молоком. Челюсти ее были широко разинуты, шея расширилась, а из пасти торчали задние лапы и хвост очень большой крысы. Они судорожно подергивались.

Стремительным прыжком Тейр добрался до змеи, обеими руками крепко сжал вздутую шею, чтобы гадина не смогла заглотить крысу и укусить, подбежал к окошку и пропихнул ее между прутьями. Секунду спустя снизу донесся еле слышный всплеск. Тейр тяжело опустился на пол, глотая воздух. Прошло несколько минут, прежде чем мысли его обратились к другим опасностям.

Оглядевшись, Тейр решил, что молоко Вителли принес для змеи. Не для кота же! Тейр покосился на расчлененный трупик в луже свертывающейся крови в центре сложной геометрической фигуры, вычерченной на полу красным и белым мелом. Осторожно обходя ее стороной, он подергал дверь. Замок и из комнаты нельзя было открыть без ключа. Сколько прошло времени? Стражники наверху, конечно, уже хватились его, искали… Хотя только не тут. Тейр не сомневался, что сюда никто не входит по доброй воле, кроме Ферранте и Вителли.

– Мастер Бенефорте? – прошептал Тейр – Ури? Мастер Бенефорте, вы не можете опять открыть дверь?

И на этот раз духи не откликнулись. Но ведь он же раньше своими глазами видел здесь Бенефорте. И пригнало его сюда необоримое ощущение, что Ури находится здесь. Он поглядел на рассыпанные по столу бумаги. Духа можно вызвать так, что он явится и против воли, но вряд ли ему настолько повезет, что он сразу же найдет тут запись формулы. Он перевернул листы. Снова латынь – кое-какие слова он узнал.

– Мастер Бенефорте, прошу вас.

– Что-что? – Раздраженный голос был дрожащим, удрученным, и все же более твердым, чем раньше. Не таким вымученным, как во время первых отчаянных попыток Бенефорте сообщить им что-то.

Тейр повернулся, вглядываясь во все углы. Но нигде призрачная фигура не поколебалась в сквозняке, который пригибал огоньки свечей. Только голос.

– Где… где мой брат? Вы его видите там, где вы теперь? Почему он не говорит? – вопросил Тейр в пустоту.

Долгая тишина. Тейр уже решил, что дух Бенефорте покинул комнату и бросил его на произвол судьбы, когда прозвучал тихий неохотный ответ:

– Он более слабая тень. Он же не провел жизнь в подчинении материального мира силам духа, какого от меня требовали мое ремесло, мое искусство. Теперь, когда моя плоть стала прахом, моим слепым глазам открылись такие видения… Не думал я, что мне будет так не хватать ощущения моей грубой плоти… – Медлительный голос замер в тоске. Казалось, он сосредоточивался в центре геометрической фигуры.

– Как я могу спасти вас? Что мне делать? Вителли сказал, что поработит завтра ночью моего брата.

– Ферранте, – задумчиво пробормотал голос Бенефорте, – возможно, окажется не таким уж плохим господином. Ферранте, Сандрино, Лоренцо… князь – это князь. А служба – служба. Ферранте поговаривает о том, чтобы отлить моего Персея.

– По-моему, он скорее растопил бы его на пушку! – заметил Тейр.

– Да, правда, он больше покровитель искусства войны, чем искусства скульптуры. Но он не бесчувственен и к такой славе. Прославив себя моим Персеем, он сделает меня бессмертным.

– Но вы же мертвы, – растерянно напомнил Тейр. – Три ночи назад вы взывали о помощи, словно для того, чтобы спасти свою душу. Да-да!

– Ну-у… душу… – призрачный голос замер. – К чему торопиться на тот свет, в конце-то концов?