Кольца духов - Страница 55

– Типун тебе на язык! Из-за тебя он снова начнет, – перебил его товарищ, их сержант, но было уже поздно. Лицо пленника возбужденно побагровело, он задергался и забормотал какую-то невнятицу.

– Нетопырь. Нетопырь. В нетопыре суть. Черный Вителли поддельный нетопырь, а я – настоящий. Улечу. Улечу от вас, и вас повесят. Улечу к моей жене, и вам меня не остановить… грязное отребье! Убийцы! – Заговорщицкая ухмылка на его лице сменилась бешеной яростью, и он принялся вырываться и брыкаться уже всерьез. Его втолкнули в темницу и захлопнули дверь.

Он ударил в нее плечом под рваным бархатом, потом еще и еще, а двое солдат навалились на нее со своей стороны, сержант всунул ключ в замок – с третьей попытки – и повернул его. Замок щелкнул, и лозимонцы с облегчением передели дух.

Безумец продолжал биться в дверь и испускать пронзительный визг, видимо, подражая писку нетопыря, или кружил, трясясь всем телом и взмахивая руками, точно разворачивал нетопыриные крылья. Выглядело это нелепо, но Тейру не было смешно. По изможденному лицу под визг катились слезы, дыхание клокотало в истерзанном горле.

– Улечу. Улечу. Улечу… – Наконец он умолк, скорчился на полу, потом сел, бессильно рыдая.

– Кто этот бедняга? – прошептал Тейр, глядя сквозь решетку.

– Был кастеляном покойного герцога, сеньор Пия. – Сержант пожал плечами, все еще не отдышавшись после недавней схватки. – Думается, боль и кровь сдвинули ему мозги. И не слишком ему нравится, что он сидит под замком в собственной темнице, можешь мне поверить.

– Да только не подолгу сидит, в том-то и беда, – пробормотал молодой. – Но вот как он умудряется? Вителли клянется, что в замке нет ни следа магии.

При имени секретаря глаза пленника сверкнули, и растерявшийся Тейр перехватил раскаленный, совершенно ясный, полный ненависти взгляд, но глаза тотчас опустились и бормотание возобновилось. «Он правда сумасшедший или притворяется?» Или и то и другое? Странная мысль! Но во всяком случае, понятно, почему его держат одного, хотя остальные темницы набиты битком.

Тейр осмотрел решетчатую дверь. Прутья смазаны жиром и не тронуты ржавчиной. Петли прочно вделаны в камень. Он простукал все прутья. Все, как следует – ни пустот, ни желобков, указывающих, что их можно сдвинуть. В замках он понимал мало, но этот, казалось, был в полном порядке.

– Мы все это проверяли, – нетерпеливо сказал солдат с фонарем.

– А ключа у него нет? Вы его обыскали? И темницу?

– Два раза. Донага раздевали.

– Донага. Э… А он не мог… то есть… э… вы не…

– Нет, в задницу он ключа не прятал, – сказал сержант со смешком. – И не проглатывал, чтобы срыгнуть. – (Тейр решил не спрашивать, откуда он это знает.) – Просто кому-то придется сторожить его и днем и ночью, – продолжал сержант.

– Мне надо сходить за ужином, – опасливо сказал молодой.

Сержант смерил его зловещим сержантским взглядом, но пожал плечами.

– Нам везде не хватает людей. Попрошу капитана, чтобы нам дали кого-нибудь из выздоравливающих. Дело нетрудное. Сиди себе на скамье напротив двери и смотри. Ну и не спи, конечно.

– Ну, я тут внизу ни за что не заснул бы! – с чувством сказал молодой солдат.

– Пауков боишься, – съязвил его товарищ с фонарем. – Или крыс? В генуэзской тюрьме мы крыс поджаривали и ели.

– И пауков жарили с чесночком и колесной смазкой, не иначе, – огрызнулся молодой, видимо, уязвленный новым упоминанием о мужестве и стойкости, о которых он, конечно, успел наслышаться предостаточно. – О пауках я и не думаю, а вот в стенах что-то прячется. Жуть какая-то.

Тейра встревожило, что никто не возразил, не сказал, что, мол, с пьяных глаз чего не почудится.

– Оставьте мне фонарь, – предложил Тейр, и я за ним присмотрю. Может, соображу, как он это проделывал.

Кастелян теперь сидел на полу, поджав под себя ноги, раскачивался из стороны в сторону и глядел в пустоту. Лицо у него стало каменным.

Сержант кивнул, и солдат отдал фонарь Тейру.

– Только близко не подходи. Он тебя ухватит сквозь прутья.

– Я закричу.

– А если он тебя за горло схватит?

Солдаты вернулись к своим обязанностям. Под наблюдением сержанта, державшего взведенный арбалет, они вносили ведра с едой в темницы и забирали ведра, служившие ночными горшками, относили их в нужник и опорожняли. Впрочем, никто из пленников в этот вечер как будто не помышлял о том, чтобы напасть на своих стражей или бежать.

Тейр некоторое время следил за раскачивающимся кастеляном, потом прислонился к стене напротив двери и закрыл глаза. Теперь он не так уж и нуждался в фонаре. Добраться до цели он мог бы и не открывая глаз. Она стучалась ему в голову, близко-близко. «Вниз, вниз».

Когда солдаты ушли в дальний конец коридора и скрылись из вида в помещении с нужником, Тейр взял фонарь и, бесшумно ступая, свернул в темноту бокового коридора. Стены задевали его плечи, а проход, казалось, вел вверх, в замок. На миг он усомнился в своем подземном путеводном чувстве – фонарь отбрасывал перед ним круг оранжевого света на каменный пол, наклон которого был несомненен. Но тут он увидел ступеньки – одна лестница вела вверх, другая вниз. Он начал спускаться. В узком помещении оказались четыре двери, все деревянные и тяжелые. Две не были заперты, но не они были ему нужны. Тейр ощущал это всем своим существом, но все-таки заглянул внутрь. Кладовые. Лари с мукой, бочонки с вином, покрытые густой пылью… запасы на случай осады, будь то враг или непогода. Свет фонаря вызвал ответные зеленые искры в углу – там пробежала крыса. Углы затягивали фестоны паутины. Пауки были меньше крыс, но все-таки не настолько меньше, как хотелось бы Тейру.